1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). Книга - Страница 28

Однажды, вернувшись из колледжа, Тэнго обнаружил в почтовом ящике толстый пакет. Отправитель — Комацу, сам конверт от издательства, но истыканный почтовыми штампами аж в нескольких местах. Зайдя в квартиру, Тэнго вскрыл бандероль — и обнаружил внутри пачку откопированных рецензий на «Воздушный кокон». А также письмо от Комацу, нацарапанное такими каракулями, что прочесть его заняло уйму времени.

Тэнго, дружище!

Пока особых изменений не наблюдаю. Где Фукаэри, до сих пор не известно. И журналы, и телевизор в основном мусолят историю ее детства. Нам с тобой, слава богу, тревожиться не о чем. Роман раскупается все лучше. Даже не знаю, стоит ли этому радоваться. Но в издательстве все очень рады, а директор даже выдал мне грамоту и конверт с деньгами. Двадцать лет на этой работе, а чтобы директор хоть раз меня похвалил, не припомню. Посмотрел бы я сейчас на лица тех немногих, кто был в курсе всей предыстории…

Посылаю тебе копии всех рецензий на «Кокон», какие выходили до сих пор. Можешь почитать своим абитуриентам на переменке. Впрочем, думаю, там найдется кое-что интересное и для тебя. А захочешь повеселиться — обнаружишь много забавного.

Проверил я через одного знакомого «Фонд поддержки искусства и науки новой Японии», о котором ты недавно упоминал. Да, такой фонд существует уже несколько лет, лицензирован и действует не на бумаге. Снимают офис, сдают отчеты в налоговую, все как положено. Раз в году отбирают по нескольку человек — ученых, творческих личностей — и выделяют им гранты. Основная часть фонда работает именно для этого. Откуда деньги берут, неизвестно. Но, по ощущению моего знакомого, запашок от них неприятный. Возможно, все это — просто ширма для сокрытия налогов с чего-то гораздо большего. Если глубже копать — наверняка что-то вылезет, но заниматься этим мне сейчас не с руки. Я уже говорил по телефону: если такому безвестному литератору, как ты, они предлагали сразу три миллиона, ей-богу, что-то не так. И цели у них другие. Их возможную связь с «Авангардом» не исключаю. Если она существует — видимо, они принюхиваются к тому, что ты описал в «Воздушном коконе». Так или иначе, от этих ребят стоит держаться подальше.

Тэнго сунул письмо обратно в конверт. С чего бы, интересно, Комацу стал писать ему письма? Можно, конечно, воспринять это как сопроводительную записку к пакету с рецензиями, но уж очень на Комацу не похоже. Если есть разговор — мог бы позвонить, как всегда, и решить все вопросы сразу. Разве не так? Так, да не совсем. Письмо, скорее всего, останется как улика. Сверхосторожный Комацу не мог об этом забыть. Или ему показалось безопаснее написать, потому что их телефоны могут прослушивать?

Тэнго бросил взгляд на телефон. В жизни бы не подумал, что в его собственном телефоне могут оказаться жучки. Но с другой стороны, всю последнюю неделю ему никто не звонил. Уж не потому ли, что все его потенциальные собеседники просто знают о прослушке? Даже его замужняя подруга не позвонила ни разу, что само по себе очень странно.

Более того. Подруга не навестила его в прошлую пятницу. А это вообще из ряда вон. Обычно, если почему-то не могла к нему выбраться, она непременно звонила и предупреждала заранее. Скажем, ребенок из-за простуды в школу не пошел, месячные начались раньше обычного и так далее. Но именно в эту, последнюю пятницу никакого звонка от нее не было; она просто взяла и не пришла. Тэнго состряпал нехитрый обед, прождал ее целый день — и напрасно. Значит, стряслось нечто такое, из-за чего она даже к телефону подойти не смогла. А сам он, увы, позвонить ей не может.

Выкинув мысли о подруге и телефоне из головы, Тэнго сел за кухонный стол и принялся читать рецензии на «Воздушный кокон». Копии статей были разложены в хронологическом порядке, над каждой аккуратно надписаны название газеты или журнала, а также проставлена дата. Очевидно, старалась какая-нибудь студентка на подработке. Уж сам-то Комацу не стал бы тратить столько времени и сил на подобную ерунду.

Почти все критики отзывались о книге благосклонно. Как правило, отмечали уникальность сюжета и глубину содержания, а также высоко оценивали уровень письма. «Невозможно представить, что настолько взрослую прозу писала семнадцатилетняя девушка», — повторяли рецензенты на все лады.

Верный ход мысли, соглашался Тэнго.

«Франсуаза Саган, надышавшаяся воздухом магического реализма», — отзывался о Фукаэри очередной автор. И хотя отмечал отдельные событийные нестыковки и незавершенные сюжетные линии, в целом его рецензия также была хвалебной.

Вот только о том, что такое Воздушный Кокон и кто такие LittlePeople, большинство рецензентов высказывались крайне осторожно. «Сама история так увлекательна, — признавал один критик, — что не отпускает до последней страницы. Однако те, кто постарается понять, что же олицетворяют собою Воздушный Кокон и LittlePeople, останутся дрейфовать в пруду из неразгаданных тайн и неотвеченных вопросов даже после того, как книга будет закрыта. Возможно, это и входило в авторский замысел; однако немало читателей наверняка усмотрят в подобной манере изложения элементарную писательскую небрежность. Несомненно, юную дебютантку есть за что похвалить, но если она собирается и дальше заниматься писательским ремеслом, возможно, ей стоит подумать о том, что увлечение столь размытыми образами не пойдет на пользу ее будущим произведениям».

Прочитав это, Тэнго озадаченно покрутил головой. Если «сама история так увлекательна, что не отпускает до последней страницы», кому придет в голову обвинять автора в небрежности?